Третий обет – «Не иметь неясных и нечистых отношений между мужчиной и женщиной».
В сборнике коанов Каттосю есть коан, в котором говорится об одной пожилой женщине, которая очень любила монахов Дзэн. C молодости она сама практиковала Дзэн и, благодаря этому, испытывала еще более теплые чувства к монахам Дзэн. Один монах Дзэн на протяжении многих лет предавался одиночной практике в хижине, и эта женщина трижды в день на протяжении этих лет приносила ему еду. Много лет она делала такие подношения. У нее была внучка, которая помогала ей по хозяйству. Однажды бабушка сказала своей внучке: «Сегодня, когда ты заберешь у монаха пустые миски, крепко его обними и спроси: «Как тебе это?»». Когда внучка так и сделала, монах ответил: «Подобно засохшей сосне, растущей на скале», – ответил так, словно ничего и не произошло. Когда внучка рассказала все своей бабушке, она ожидала, что бабушка будет переполненна радостью, однако, бабушка разозлилась и сказала: «На протяжении двадцати лет я делала подношения такому никчемному монаху. Я совершила огромную ошибку». И она выгнала прочь этого монаха, даже сожгла его хижину.
Что же монах должен был ответить, чтобы бабушка не выгнала его и не сожгла его хижину? Вот в чем заключается коан. Но быть способным так ответить после объятия внучки, сказать, что это подобно высохшей сосне на голой скале, – это нелегкий ответ. Это должен был быть монах, прошедший суровую практику. Так почему же бабушка выгнала его и сожгла его хижину? Нельзя легко относиться к сексуальным желаниям, как и к голоду. Требуется немало усилий, чтобы превзойти эти желания. Мы должны сжечь нашу плоть и сломать свои кости, и лишь тогда мы впервые сможем ответить так, как сделал этот монах.
В этом цель тех, кто идет путем Хинаяны, Малой Колесницы. Но что за жизнь может родиться в результате столь огромных усилий? Этот монах был абсолютно переполнен своими собственными ощущениями. И оказался совершенно неспособным передать учение внучке. В буддизме Махаяны, Великой Колесницы, на это смотрят по другому. Не пытаться сжечь желания, но оставить эти желания желаниями, и сначала реализовать свою природу Будды. И в этом опыте осознания природы Будды, в этом огромном всеохватывающем уме, все желания слабеют и исчезают. И тогда мы способны встретить внучку добрыми словами.
В «Сутре Каннон» есть отрывок, где говорится о том, что Бодхисаттва Каннон есть природа Будды, и если мы будем постоянно повторять имя Кандзэон, то, какими бы глубокими не были бы наши желания, естественным образом мы сможем от них отдалиться. Это не означает просто отрезать свои желания, но, имея желания, быть свободным от них. Подобно прекрасному лотосу, что рождается из грязи, но не имеет ни малейшей капли грязи на цветке. Именно так расцветает цветок природы Будды – из грязной воды желаний, но совершенно не запачканный этой грязью.
Дать уйти даже тому, что за облаками, тогда мы сможем увидеть сияние луны. Если мы смотрим на луну, прикрытую облаками, мы никогда не сможем увидеть ее яркого сияния. Если мы раздавлены желаниями, то наш ум смущен ими. Если мы поднимаемся над желаниями, то какими бы сильными они не выглядели бы, они не становятся препятствием. И если мы способны подняться над своими собственными желаниями, тогда мы действительно можем смотреть на них как на нашу интересную составляющую. Как говорится в «Сутре Сердца», нет ни заблуждений, ни освобождения от заблуждений. Желания могут существовать – это нормально. Они могут не существовать – тоже нормально. Если для ума нормальна любая ситуация, то это ум мудрости.
Луна не возражает быть отраженной в воде, вода не знает, что отражает луну.
То состояние ума, что, будучи в пучине желаний, не движется вслед за ними, это и есть наш истинный, чистый ум. Не быть привязанным к своим желаниям – вот о чем третий обет.
https://onedropzen.r.../six-paramitas/
