В этой теме нет ответов

[Поднимайся]

 

Журнал: STUDIA CULTURAE 2013г № 15

Е. Д. ЕРЕМЕНКО

ПОРНО КАК ТОКСИЧНЫЙ КОНТЕНТ

 

Статья посвящена исследованию порнографии и порнозависимости. Цель — анализ порно-

графии как фактора в формировании сексуальной зависимости. Вопросы: методы изуче-

ния порно-контента, критерии токсичности в визуальном отображении сексуальной сферы.

Ключевые слова: Экология духовной среды, душевное и физическое здоровье, порнографи-

ческая зависимость, сексоголик, токсичный контент в визуальной культуре.

 

Придуманным миром легче управлять...

Егор Летов

                 полный текст без вырезок, присутствуют части других статей          порно как токсичный контент.pdf   245,02К   6 Количество загрузок:

ПРОБЛЕМА ОБРАЗНО-ИНФОРМАЦИОННОЙ ТОКСИЧНОСТИ

Дискуссию о негативном влиянии аудиовизуального артефакта вызывает сам тер-

мин токсичность. Насколько применим эпитет ядовитый к объекту, не обладающему

«вкусом и запахом»? Но, даже если апеллировать к «неосязаемым» характеристикам,

один и тот же продукт масс-медиа может восприниматься совершенно по-разному

в той или иной возрастной, культурной, гендерной и прочих субкультурах. N-ный

сюжет в новостях или ток-шоу может вызвать полярные реакции. Для части ауди-

тории выбор темы неприемлем, предосудителен, неэтичен и т.д.; для другой ее час-

ти — «жизненен», актуален. Одним словом — полезен, естественен. А поскольку

естественное — не безобразно, то и как бы не токсично... И там где один зритель

будет лихорадочно искать пульт, чтобы в панике переключиться с «отравленного»

телеканала, другой зритель усядется (или уляжется) перед экраном поудобнее. Ки-

нематографический аналог подобной несовместимости восприятий вспоминается из

«Таксиста» Мартина Сорсезе. Ночной водитель такси приглашает понравившуюся

«офисную» девушку в порно-кинотеатр, а потом искренне недоумевает возмущению

«правильной блондинки».

Среди признаков токсичности аудиовизуального произведения (артефакта) от-

метим главные:

— негативное воздействие на духовное мировосприятие человека;

— разрушение сформировавшейся (или, тем более, не сформировавшейся) куль-

турной по-веденческой модели конкретной личности.

У каждого человека — индивидуальный, интимный комплекс представлений

о «токсичных темах». Как следствие, индивидуальны и «токсичные реакции» (воз-

буждение, подавленность, агрессия и т.д.).

Если под раздражением подразумевать основной комплекс реакций на образно-

информационную токсичность, то необходимо осознавать, что существуют и спуско-

вые механизмы («спусковые крючки»), активизирующие токсичную реакцию. «Спус-

ковые крючки» способны провоцировать такие эмоции, как, например, «искушение»,

«похоть», «агрессия», а также разнодозированный синтез этих эмоций. Фотография,

клип, фильм могут содержать открытый или латентный элемент токсичности. Но

у одного человека настроение поднимется, у другого — останется прежним, а у тре-

тьего — послужит толчком к депрессивному состоянию.

Токсичное воздействие аудиовизуального артефакта можно обозначить тремя

векторами: визуальным, вербальным, ассоциативным.

Визуальная токсичность воздействует только «на глаз». Возникает раздражение

именно от увиденного, а не услышанного, но к реакции примешиваются негативные

ассоциации.

Вербальная токсичность исключает статичные артефакты, не сопровождаемые

звуком (фото, живопись, графика). Но воздействует в первую очередь на слух, и это

слуховое, а также визуально-слуховое восприятие порождает, в свою очередь, де-

структивную реакцию (например, оскорбления, грубая инвективная лексика).

Ассоциативная токсичность представляется наиболее опасной. Она формирует

негативную психологическую реакцию из неисчислимого множества «токсичных

комбинаций», воздействуя на зрение, слух, культурное и эмоциональное мироощу-

щение человека в целом.

Если (хотя бы в рамках данной статьи) легитимизировать понятие токсичности

аудио-визуального артефакта, то допустимо предположить и вариации термина:

образно-информационные токсины, образно-информационный токсикоз, образно-

76SCHOLA

информационная токсикомания. Смещение био-химических характеристик в сферу

духовной жизни обозначает, соответственно:

— «образно-информационные яды», различающиеся по содержанию и форме

трансляции (радио, кино, ТВ, видео, интернет) — токсины;

— нервный стресс, переживаемый вследствие прямого или косвенного воздейс-

твия масс-медиа — образно-информационный токсикоз;

— вовлечение человека в пространство образно-информационной токсичности

с последующим привыканием и необходимостью постоянной «токсичной подпит-

ки» — образно-информационная токсикомания.

ТОКСИЧНОСТЬ ПОРНО-КОНТЕНТА

В числе токсичных информационных массивов, представляющих опасность для

душевного и физического здоровья человека, одно из первых мест занимает порног-

рафия. Повышенная токсичность в данном случае обусловлена тем, что порно-мате-

риалы способствуют на разрушению устойчивой психофизической модели поведе-

ния. Выражается это в кормление похоти.

«Находиться в похоти» — значит быть сексуально опьяненным. Это состояние

не нуждается в химических стимуляторах (хотя и не исключает их). Похоть может

вызываться не только (и не столько) порнографией, сколько самой направленнос-

тью мышления, подсознания, фантазий, инстинктов. «Классические» негативные

эмоции — зависть, мстительность, азарт и т.п., — «вступая в реакцию» с похотью,

делают ее еще более интенсивной, изворотливой, вероломной. Похоть активно «под-

кармливается отбросами» детских комплексов. В этом смысле трудно, наверное,

встретить две абсолютно идентичные формы похоти. У каждого, кто ею одержим,

похоть «своя». Индивидуальная, вскормленная на «хозяйских харчах»...

Порнография, отражающая «мифы и реальность» многих миллионов горячих

поклонников. В рамках данной статьи порно рассматривается как особо токсич-

ный аудиовизуальный массив. Особенность сетевого порно-контента не только

в его количественном доминировании. Именно сетевая порноиндустрия во многом

способствовала ускорению и техническому совершенствованию самой сети Интер-

нет. Увеличивается категория людей, признающих — или не находящих силы при-

знать — в отношении себя реальную опасность порнографии. Это порнозависимые.

Люди, зависящие от порнографии, как от наркотика.

Самое явное проявление токсичного воздействия порнографии — именно фор-

мирование аддикции. Зависимость выражается в бесконтрольном, патологическом

употреблении статичных (фото, графика, живопись, комиксы) и аудиовизуальных

изображений (кино, видео, анимация). Косвенно эти формы порнографии пересека-

ются с другими: письменная порнография, аудио-порнография (записи порно-текс-

тов на звуковых носителях), а также «порно-разговоры» («секс по телефону», как

разновидность виртуального секса). Употребление этих форм — специфическое про-

явление сексоголизма. Порно-контент используется с целью стимулирования сексу-

ального возбуждения (похоти). Разжигание похоти, достижение наслаждения через

похоть — главное стремление порномана.

 

Далее рассмотрен американский фильм, в котором метафорически отображена

тема сексуальной/порнографической зависимости.

(я вырезал, в оригинале присутствует)

 

КРУГЛОСУТОЧНО, НА ДОМУ, ВСЕ РАЙОНЫ И ПРИГОРОДЫ

Бурному, невиданному в истории распространению порнографии (и, соответс-

твенно, росту порномании) способствовали три фактора: появление 8-миллиметро-

вой любительской кинопленки (середина 1950-х годов), выход на широкий мировой

рынок бытового видео (начало 1970-х годов), а также интернет-революция (середи-

на 1990-х годов). Активное проникновение порнографии в бытовую, максимально

«близкую», интимную для человека среду произошло в последние четверть века.

Масс-медиа констатируют «порнографический бум» в России, но проблема пор-

но-зависимости практически не поднимается. Причиной тому — недостаточная го-

товность общества признать нехимические зависимости такой же реальной угрозой,

как и зависимости химические (алкоголизм, наркомания). Точнее было бы сказать,

что обеспокоенность проблемой нехимических зависимостей носит пока крайне из-

бирательный характер. Так, массовой угрозой для России уже несколько лет при-

знана лишь игромания; компьютерная зависимость подобного статуса проблемы не

приобрела в виду неопределенности, «расплывчатости» симптомов. Разнородные

нехимические зависимости (помимо компьютерной) — зависимость от еды, шопо-

голизм, телевизионная зависимость, — считаются проблемой, но далеко не острок-

ритической.

В прессе и масс-медиа России опасность порно-зависимости рассматривается

фрагментарно, как нечто «исключительное». Количество порнозависимых тем вре-

менем растет. Фактически, порноманы являются латентным, «невидимым» пластом

российского общества. Лишь в зачаточном виде существуют отечественные формы

лечения и профилактики порно-зависимости (консультации сексологов, работа сооб-

ществ анонимных сексоголиков (АС)). Проблема усугубляется тем, что в отличие от

алкоголиков, наркоманов и других химически зависимых, многие порноманы долгое

время способны удерживаться в рамках социальных «норм». Лишь крайне запущен-

ное состояние порно-зависимости приводит к то-му, что человек социально дегради-

рует: теряет работу, семью и т.д. Но «невидимость» порномании не умаляет ее пагуб-

ного влияния на душевное и физическое здоровье человека. Модель формирования

и протекания порномании по своим психо-физическим признакам схожа с аналогич-

ным процессом в наркомании. «Наркотик» при этом — доступен в неограниченном

количестве любому интернет-пользователю.

И секс-бум, и компьютерная революция произошли в США и Европе значительно

раньше, нежели в нашей стране. Соответственно, и методы защиты от токсичного

воздействия со стороны порно-контента за рубежом существуют и функционируют

80SCHOLA

также достаточно давно. В российских условиях наблюдается прямо противополож-

ная картина. В течение двадцати лет не выработаны внятные, действующие меры

противостояния порнографии: ни в юридической, ни в социально-педагогической,

ни, наконец, в психотерапевтической сфере. «Сексуальное информирование» так и не

переросло в сексуальное просвещение. Особенно пагубно «сексуальная революция

по-русски» отразилась на поколении, которое только вступало в совершеннолетие во

второй половине 1980-х, первой половине 1990-х годов. Молодые люди, во многом

все еще питавшиеся иллюзиями половой сдержанности («советского целомудрия»),

оказались ввергнуты в бездну половой вседозволенности. Отголоски этого смутного

времени присутствуют в российской общественной жизни до сих пор. Возрождение

православных традиций, попытки введения в школьную программу дисциплин по

духовному воспитанию — лишь частично способны противостоять растущему натис-

ку токсичности масс-медиа. Отдельные каналы российского ТВ уже давно признаны

общественным мнением как проводники насилия и цинизма, иначе говоря — «ток-

сичными интерпре-таторами действительности».

Культурология, социология, искусствознание традиционно осмысляют феномен

порнографии с эстетических позиций, но крайне редко — с точки зрения сохране-

ния здоровья, с учетом конкретной социо-культурной традиции различных регионов

(исключение — практикующие психологи). Порнография, не имеющая (пока) перс-

пектив на открытую легитимность в российском обществе, тем временем расширяет

каналы трансляции, интерактивности. И — самое главное — растет количество ее

потребителей.