Меня прямо трясет, когда я слышу о жертвах преступлений, войн, катастроф, особенно произошедших из-за халатности, глупости и безответственности.
И вот на днях был мне знак, можно сказать.
Вечером, перед сном я случайно посмотрел на улицу и увидел в свете фонарей предмет, лежавший на улице.
Этот предмет мне напомнил простыню, которой закрыли труп человека, убитого наркоманами в моем районе летом прошлого года.
Не буду писать про подробности, но я видел последствия этого преступления.
Тогда я испытал сильнейший стресс.
Эти ублюдки убили человека просто так, куражу ради.
И, скорее всего, остались безнаказанными.
Тут такая мафия на районе, всё схвачено
Я присмотрелся – это была просто какая-то грязная картонка.
Но настроение все равно было испорчено.
Я хотел залезть на самооборонный форум, задать откровенно бредовый вопрос, обосрать местную власть, написать насколько был прав маршал Жуков в послевоенной Одессе с операцией «Маскарад» (см. фильм «Ликвидация») и т.п.
Был готов даже почти преднамеренно нарваться на бан на том форуме!
Но не полез – неохота было включать комп, да и вообще что-то меня остановило.
И есть у меня привычка – на ночь читать какую-нибудь художественную книгу.
Сейчас читаю «Триумфальную арку» Э.М. Ремарка.
И надо же, что тогда как раз я прочитал вот эти строки:
http://lib.ru/INPROZ/REMARK/triumf.txt
Это случилось в августе 1916 года под Ипром. Накануне роту отвели с
передовой в тыл. Впервые за все время пребывания на фронте они стояли на
таком спокойном участке. Потерь никаких. И вот они лежат под теплым
августовским солнцем вокруг костра и пекут картошку, вырытую тут же в поле.
Минуту спустя от всего этого ничего не осталось. Внезапный артиллерийский
налет - снаряд угодил прямо в костер... Когда он, целый и невредимый, пришел
в себя, то увидел, что два его товарища убиты... Чуть поодаль лежал его друг
Пауль Мессман, которого он знал с малых лет, с которым играл в детстве,
учился в школе и был неразлучен. Пауль лежал с развороченным животом и
вывалившимися внутренностями...
Солдаты отнесли Мессмана на брезенте в полевой лазарет, шли напрямик по
отлого поднимающемуся жнивью. Они несли его вчетвером на коричневом
брезенте; Мессман лежал с раскрытым ртом и бессмысленно вытаращенными
глазами, прижимая ладонями белые, жирные, окровавленные внутренности. Целый
час он, не переставая, кричал. А еще через час - умер.
Равик вспомнил, как они вернулись назад. Отупевший, совершенно
уничтоженный, сидел он в бараке. Ему еще ни разу не доводилось видеть
что-либо подобное. Здесь его и нашел командир отделения Катчинский, до войны
он был сапожником.
- Пошли, - сказал Катчинский. - У баварцев в полевом буфете есть пиво и
водка. И колбаса есть.
Он обалдело уставился на Катчинского. Такая грубость была ему
непонятна. Катчинский внимательно поглядел на него и сказал:
- Хочешь не хочешь, а пойдешь! Будешь упираться - палкой погоню.
Сегодня ты нажрешься, налижешься и сходишь в бардак.
Он ничего не ответил. Катчинский подсел к нему.
- Знаю, что с тобой. Знаю даже, что ты сейчас обо мне думаешь. Но я
здесь два года, а ты - две недели. Послушай! Можем мы чем-нибудь помочь
Мессману? Нет. Ты ведь знаешь, что мы пошли бы на все, будь хоть один шанс
спасти его.
Он взглянул на Катчинского. Да, он это знал. Верил, что Катчинский
поступил бы именно так.
- Ладно. Он умер. Для него ничего больше не сделаешь. А нас через два
дня снова пошлют на передовую. На этот раз нам достанется. Будешь здесь
торчать и все время думать о Мессмане - только зря себя изведешь. Дойдешь до
ручки, сам не свой станешь. При первом же артиллерийском налете
замешкаешься, опоздаешь на каких-то полсекунды. И тогда мы потащим в тыл
тебя, как Мессмана. Кому это нужно? Мессману? Кому-нибудь другому? Нет. А
тебе просто будет крышка, вот и все. Теперь понятно?
- Все равно не смогу я...
- Заткнись, сможешь! Другие тоже смогли. Не ты первый.
После той ночи ему стало легче. Он пошел вместе с Катчинским и усвоил
данный ему урок. Помогай, пока можешь... Делай все, что в твоих силах... Но
когда уже ничего не можешь сделать - забудь! Повернись спиной! Крепись!
Жалость позволительна лишь в спокойные времена. Но не тогда, когда дело идет
о жизни и смерти. Мертвых похорони, а сам вгрызайся в жизнь! Тебе еще жить и
жить. Скорбь скорбью, а факты фактами. Посмотри правде в лицо, признай ее.
Этим ты нисколько не оскорбишь память погибших. Только так можно выжить.
И тут я ясно понял – что толку сожалеть о жертве наркоманов и всесильном бандитизме?
Окружающий мир таков, и никаким возмущением, никакой руганью, никакими бредовыми постами на форумах этого не изменишь.
Надо учиться выживать в этом несовершенном мире, а подобная чувственность сильно мешает этому.
Из-за своей бессильной злобы я могу не выспаться, на следующий день быть разбитым, а значит, невнимательным, и тем самым многократно повысить свои шансы стать жертвой преступников.
То же касается и моего восприятия инвалидов: https://antio.ru/for...p?showtopic=539
Пока я думаю о том, как тяжело им жить и что могло быть причиной их инвалидности, я сам теряю бдительность.
И вот еще показательный пример:
Три года назад психовал из-за пожара во Владивостоке, когда несколько женщин разбились, падая из окон горящего здания «Сбербанка», в то время как пожарные спасали начальство отделения банка (которое даже успело надеть шубы) из негорящего крыла здания.
Злоба тогда была на всех.
На банковских топ-менеджеров, которые не выпускали девчонок из горящего банка под угрозой увольнения.
На владельцев припаркованных перед зданием иномарок, из-за которых пожарные не могли подъехать к зданию.
На эти вездесущие праворульные иномарки.
И на пожарных, конечно.
И вскоре после такого случая я сам чуть не спалил свою дачу!
Сушил на печке свою шапку, шапка вспыхнула и сгорела, и чуть не загорелась вся дача.
Когда топил печку, думал как раз о том пожаре во Владивостоке.
Вот так.