Сообщений в теме: 10

[NoPasaran]

Основной (или одной из основных) причиной хронического онанизма является депрессия, тоска, пустота в жизни, что по сути одно и тоже. Существует куча способов убегания от этого состояния, одни из них осуждаются обществом - наркотики, алкоголизм. Другие «легализованные»: онанизм, телевизионная жвачка, компьютерные игры, бессмысленное зависание в интернете, чрезмерный сон, чтение (не важно что, лишь бы занять себя) и т.д.
С середины августа решив покончить с дрочкой по прошествию трех месяцев я подвел неутешительный итог: физической стало гораздо меньше, в среднем я держался по три недели, но умственной мастурбации прибавилось ровно в тех же размерах, если не больше. Я начал много спать, ложился буквально с каким-то облегчением, что день закончился, читал кучу абсолютно ненужной информации в интернете, постоянно скачивал на трекерах фильмы и прочее. Поняв, что это не дело, я выдернул телевизионный кабель, сократил время за компьютером до 10 минут, отказался от радио – хватит «накачиваться» всем этим извне, посмотрю, как я смогу без них, начну заниматься саморазвитием, здесь непаханое поле. Вот где началась жесть. Прихожу домой - в тишине сажусь с учебником, в перерывах слоняюсь по квартире. Таким образом проходит дней пять. Тоска такая, что хоть стреляйся, навалилась депрессия, опустошенность, нет ни желания что-либо делать, ни моральных сил. Раньше в таких случаях я дрочил, последние три месяца смотрел фильмы.

Теперь к названию топика. При мастурбации вырабатываются гормоны удовольствия, причем в очень больших количествах. Она заманивает тем, что кайф получить очень просто: антидепрессант пока дрочишь и депрессант, когда кончишь. Но есть и альтернатива: оргазм на концерте Петросяна не дает похмельного синдрома!!! Другой вопрос, что когда тебе хреново, развеселить себя не просто… но это и не нужно. Просто начинаем улыбаться, как можно шире, настроение тут же само поднимается, выработкой эндорфинов сопровождается не только мастурбация, но и улыбка. 10 минут улыбки отобьют натиск депрессняка. Теперь появляются силы действовать, но расслабляться пока не будем.

Часто полезные дела, по нехорошему стечению обстоятельств, оказываются еще и ужасно скучными. Но в этом виноваты мы сами! Приведу отрывок из книги Станиславского «Работа актера над собой»:
Сегодня занятия были назначены в помещении школьной сцены, но главная дверь зала оказалась запертой. Однако в определенный час нам открыли другую дверь, ведущую прямо на сцену. Придя туда, мы, к общему недоумению, очутились в передней. За ней была уютно обставленная гостиная. В гостиной были две двери: одна из них вела в небольшую столовую и спальню, а через другую дверь мы попадали в коридор, налево от которого был расположен ярко освещенный зал. Вся эта квартира оказалась выгороженной частью из сукон, частью из стенок разных театральных павильонов. Мебель и бутафория тоже были взяты из пьес репертуара. Занавес оказался закрытым и заставленным мебелью, так что трудно было понять, где находилась рампа и сценический портал.
– Вот вам целая квартира, в которой можно не только действовать, но и жить, – объявил Аркадий Николаевич.
Не чувствуя подмостков, мы повели себя по-домашнему, по-жизненному. Началось с осмотра комнат, а потом каждый нашел себе уютный уголок, приятную компанию и занялся разговорами. Торцов напомнил нам, что мы собрались здесь не для разговоров, а для школьных занятий.
– Что же нужно делать? – спрашивали мы.
– То же, что и на прошлом уроке. – пояснил Аркадий Николаевич. – Нужно подлинно, обоснованно и целесообразно действовать.
Но мы продолжали стоять не двигаясь.
– Не знаю, право… как же это так… Вдруг ни с того ни с сего целесообразно действовать, – заговорил Шустов.
– Если вам неудобно действовать ни с того, ни с сего, тогда действуйте ради чего-нибудь.
Неужели же даже в этой жизненной обстановке вы не сумеете мотивировать свое внешнее действие? Вот, например, если я попрошу вас, Вьюнцов, пойти и закрыть ту дверь, разве вы мне откажете?
– Закрыть дверь?! С удовольствием! – ответил он, по обыкновению кривляясь.
Мы не успели оглянуться, как он уже хлопнул дверью и вернулся на свое место.
– Это не называется закрыть дверь, – заметил Торцов. – Это называется хлопнуть дверью, чтобы отвязались. Под словами «закрыть дверь» подразумевается прежде всего внутреннее желание закрыть ее так, чтобы из нее не дуло, как сейчас, или чтоб в передней не было слышно того, что мы здесь говорим.
– Не держится! Право слово! Нипочем!
Он показал для оправдания, как дверь сама собой отскакивала.
– Тем более времени и старания придется употребить на то, чтобы исполнить мою просьбу.
Вьюнцов пошел, долго возился с дверью и, наконец, закрыл ее.
– Вот это – подлинное действие, – поощрял его Торцов.
– Назначьте и мне что-нибудь, – приставал я к Торцову.
– А сами-то вы разве не можете ничего придумать? Вон камин и дрова. Пойдите и затопите камин.
Я повиновался и наложил дров в камин, но когда понадобились спички, то их не оказалось ни у меня, ни на камине. Опять пришлось приставать к Торцову.
– Для чего же вам нужны спички? – недоумевал он.
– Как для чего? Чтобы поджечь дрова.
– Благодарю покорно! Ведь камин-то картонный, бутафорский. Или вы хотите спалить театр?!
– Не в самом деле, а как будто бы поджечь, – объяснил я.
– Чтобы «как будто поджечь», вам довольно «как будто» спичек. Вот они, получите.
Он протянул мне пустую руку.
– Разве дело в том, чтобы чиркнуть спичкой! Вам нужно совсем другое. Важно поверить, что если бы у вас в руках была не пустышка, а подлинные спички, то вы поступили бы именно так, как вы это сейчас сделаете с пустышкой. Когда вы будете играть Гамлета и через сложную его психологию дойдете до момента убийства короля, разве все дело будет состоять в том, чтобы иметь в руках подлинную отточенную шпагу? И неужели, если ее не окажется, то вы не сможете закончить спектакль? Поэтому можете убивать короля без шпаги и топить камин без спичек. Вместо них пусть горит и сверкает ваше воображение.
Я пошел топить камин и мельком слышал, как Торцов надавал всем дела:
Вьюнцова и Малолеткову он послал в зал и велел им затеять разные игры; Умновых, как бывшему чертежнику, приказал начертить план дома и размеры отсчитать шагами; у Вельяминовой он отобрал какое-то письмо и сказал ей, чтобы она искала его в одной из пяти комнат, а Говоркову сказал, что письмо Вельяминовой он отдал Пущину с просьбой спрятать его куда-нибудь поискуснее: это заставило Говоркова следить за Пущиным. Словом, Торцов расшевелил всех и на некоторое время принудил нас подлинно действовать.
Что касается меня, то я продолжал делать вид, что топлю камин. Моя воображаемая спичка «как будто бы» несколько раз потухала. При этом я старался увидеть и ощутить ее в руках.
Но мне это не удавалось. Я старался также увидеть огонь в камине, ощутить его теплоту, но и это не вышло. Скоро топка мне надоела. Пришлось искать новое действие. Я стал переставлять мебель и другие предметы, но так как эти вымученные задачи не имели под собой никакой почвы, то я производил их механически.
Торцов обратил мое внимание на то, что такие механические, необоснованные действия протекают на сцене чрезвычайно быстро, гораздо быстрее, чем сознательные, обоснованные.
И неудивительно, – пояснил он. – Когда вы действуете механически, без определенной цели, вам не на чем задерживать внимание. Долго ли, в самом деле, переставить несколько стульев! Но если нужно разместить их с известным расчетом, с определенной целью – хотя бы для того, чтобы рассадить в комнате или за обеденным столом важных и неважных гостей, – тогда приходится иной раз в течение часов передвигать одни и те же стулья с одного места на другое.
Но мое воображение точно иссякло, я ничего не мог придумать, уткнулся в какой-то иллюстрированный журнал и стал смотреть картинки.
Видя, что и другие притихли, Торцов собрал всех нас в гостиную.
– Как же вам не стыдно! – усовещевал он нас, – Какие же вы после этого актеры, если не можете расшевелить своего воображения! Давайте мне сюда десяток детей, я скажу им, что это их новая квартира, и вы удивитесь их воображению. Они затеют такую игру, которая никогда не кончится. Будьте же, как дети!
– Шутка сказать, как дети! – вздохнул Шустов, – Им от природы нужно и хочется играть, а мы насильно себя заставляем,
– Ну, конечно, раз что «не хочется», тогда и говорить не о чем, – ответил Торцов. – Но если это так, то напрашивается вопрос: артисты ли вы?
– Извините, пожалуйста! Откройте занавес, впустите публику, вот нам и захочется. – заявил Говорков,
– Нет. Если вы артисты, то будете действовать и без этого. Говорите прямо: что вам мешает разыграться? – допрашивал Торцов.
Я стал объяснять свое состояние: можно топить камин, расставлять мебель, но все эти маленькие действия не могут увлекать. Они слишком коротки: затопил камин, закрыл дверь, смотришь – заряд уже кончен. Вот если бы второе действие вытекало из первого и порождало третье, тогда иное дело.
– Итак, – резюмировал Торцов, – вам нужны не коротенькие внешние, полумеханические действия, а большие, глубокие, сложные, с далекими и широкими перспективами?
– Нет, это уж слишком много и трудно. Об этом мы пока не думаем. Дайте нам что-нибудь простое, но интересное, – объяснил я.
– Это не от меня, а от вас зависит, – сказал Торцов. – Вы сами
можете любое действие сделать скучным или интересным, коротким или
продолжительным. Разве тут дело во внешней цели, а не в тех
внутренних побуждениях, поводах, обстоятельствах, при которых и ради которых выполняется действие? Возьмите хотя бы простое открывание и закрывание двери. Что может быть бессмысленнее такой механической задачи? Но представьте себе, что в этой квартире, в которой празднуется сегодня новоселье Малолетконой, жил прежде какой-то человек, впавший в буйное сумасшествие. Его увезли в психиатрическую лечебницу… Если бы оказалось, что он убежал оттуда и теперь стоит за дверью, что бы вы сделали?
Лишь только вопрос был поставлен таким образом, наше отношение к действию – или, как потом выразился Торцов, «внутренний прицел» – сразу изменилось: мы уже не думали о том, как продлить игру, не заботились о том, как она у нас выйдет с внешней, показной стороны, а внутренне, с точки зрения поставленной задачи оценивали целесообразность того или иного поступка. Глаза принялись вымерять пространство, искать безопасные подходы к двери. Мы осматривали всю окружающую обстановку, приспособлялись к ней и старались понять, куда нам бежать в случае, если сумасшедший ворвется в комнату. Инстинкт самосохранения предусматривал впереди опасность и подсказывал средства борьбы с ней.
Можно судить о нашем тогдашнем состоянии по следующему небольшому факту: Вьюнцов, нарочно или искренне, неожиданно для всех, ринулся прочь от двери, и мы как один человек сделали то же, толкая друг друга. Женщины завизжали и бросились в соседнюю комнату. Сам я очутился под столом с тяжелой бронзовой пепельницей в руках. Мы не переставали действовать и тогда, когда дверь была плотно закрыта. За отсутствием ключа мы забаррикадировали ее столами, стульями. Оставалось снестись по телефону с психиатрической лечебницей, чтобы там приняли все необходимые меры для поимки буйного больного.
Я был в азарте и, лишь только кончился этюд, бросился к Торцову, восклицая:
– Заставьте меня увлечься топкой камина! Она наводит на меня тоску. Если нам удастся оживить этот этюд, я сделаюсь самым ярым поклонником «системы».
Ни минуты не задумываясь, Аркадий Николаевич стал рассказывать о том, что Малолеткова сегодня празднует свое новоселье, на которое пригласила школьных товарищей и знакомых. Один из них, хорошо знающий Москвина, Качалова и Леонидова, обещал привести кого-нибудь из них, на вечеринку. Он хотел порадовать учеников нашей школы. Но беда в том, что квартира оказалась холодной. Зимние рамы еще не вставлены, дрова не запасены, а тут, как на зло внезапно наступивший мороз до того выстудил комнаты, что принимать в них почетных гостей невозможно. Что делать? Достали у соседей дров, затопили в гостиной камин, но он стал дымить. Пришлось залить дрова и бежать за истопником. Пока он возился, уже совсем стемнело. Теперь можно затопить камин, но дрова сырые и не разгораются. А гости вот-вот приедут…
Теперь ответьте мне: что бы вы сделали, если бы мой вымысел оказался реальной правдой?
Внутренний узел всех сцепленных друг с другом условий был завязан крепко. Чтобы развязать его и выйти из затруднительного положения, пришлось опять призвать на помощь все наши человеческие способности.
Особенно волновал всех ожидаемый при этих условиях приезд Леонидова, Качалова и Москвина. Стыд перед ними чувствовался нами особенно остро. Мы ясно сознавали, что «если бы» такая неловкость произошла в действительности, она бы принесла нам много неприятных, волнительных минут. Каждый из нас старался помочь делу, придумывал план действия. предлагал его на обсуждение товарищей, пробовал выполнить.
– На этот раз, – заявил Аркадий Николаевич, – я могу вам сказать, что вы действовали подлинно, то есть целесообразно и продуктивно. А что привело вас к этому? Одно маленькое слово: «если бы».
Ученики были в восторге.
Казалось, что нам открыли «вещее слово», с помощью которого все в искусстве стало доступным, и что если роль или этюд не будут удаваться, то достаточно произнести слово «если бы», и все пойдет как по маслу.
– Таким образом, – резюмировал Торцов, – сегодняшний урок научил вас тому, что сценическое действие должно быть внутренне обосновано, логично, последовательно и возможно в действительности.

Итак, допустим нам надо вымыть пол: придумываем какую-нибудь невероятную ситуацию при которой мытье пола становится происшествием необычайно интересным и важным. При этом улыбаемся! Скучно и хочется с кем-то поговорить? А этажом ниже живет симпатичная девушка, но вы не знакомы… и вообще без приглашения идти не прилично. Пустяки. Это вам не прилично, а вы – это уже не вы, а Ланселот какой-нить или еще кто похлещи! И девушка – это ужа не та девушка. И вообще эпоха другая. Раскрасьте свой мир, пусть это будет где-то на грани абсурда, зато вы насмеетесь сами и вырвите окружающих из обыденности. Путем временного вживания в роль вы обогатите свой характер.

Еще одна вещь, которая мне кажется важной в борьбе с депрессией. Время от времени, у кого-то каждый день, раз в неделю или раз в месяц, происходят какие-то ситуации, которые заставляют улыбнуться и которые нам дороги. Встретишь кого-то или увидишь какой-то момент в жизни или в кино или прочитаешь в книге и думаешь: вот ведь здорово, это стоило увидеть! Но часто мы быстро забываем такие моменты, вместо того, чтобы держать их в уме, забиваем голову разным негативом и проблемами. Привычка ума, вместо того, чтобы постоянно обращать внимание и искать хорошее и смешное, мы акцентируем внимание на неудачах и ошибках. В результате накапливается стресс, а позитивные воспоминания уже на такой периферии сознания, что в нужный момент их с трудом вспоминаешь, чтобы разогнать душевную тьму, они блеклые и далекие, а пустота, проблемы и неудачи маячат перед самыми глазами.
Переберите добрые воспоминания в уме, смахните с них пыль, проживите эти ситуации снова, они вновь обретут яркие краски и станут к вам ближе. В момент депрессии они станут надежным щитом, перенесясь в их яркий мир на 15 минут, как в аутогенную тренировку, они отодвинут душевную хмарь.

[Lubomir]

у меня такая проблема (думаю, я не один такой)
да и вообще "Россия страна для грустных" это уже народная мудрость

не могу выдавить из себя улыбку
на фотках кое как получается (да пи то когда бросил)

а вот просто ийти по улице и цлыбаться (хотя бы встречным девушкам и просто людям)
это проблема для меня

знаю, что улыбчивые люд иживут дольше и они здоровее
но ничего не могу поделать

может кто нибудь посоветует какуюнибудь книгу для развития улыбчивости, буду презнателен

я понял, что мне того не хватает в общении
я хмурый, хотя в гармонии с самим собой, и даже если не улыбаюсь, у меня все равно может быть прекрасное настроение, просто я не показываю этого

как говорят, что к улыбчивым тянутся люди
не скажу, что я не общительный и в компании, я улыбаюсь, но мало и не сильно проявляю эмоции
хочу поменяться
кто, что думает по этому поводу? есть ли у кого аналогичная проблема, а главное желание решить её?

[provocator]

Аналогичная проблема-очень депрессивный и малоэмоциональный (хотя чувством юмора не обделенный, но он весь черный). Итог-16 лет дрочки ((((

[Бегущий по лезвию бритвы]

А то, что мы тут сидим и постим на форуме анонимных онанистов, ни у кого улыбки не вызывает? Мне реально помогает с депресняком справиться. Забавно.

[qverty2]

А то, что мы тут сидим и постим на форуме анонимных онанистов, ни у кого улыбки не вызывает? Мне реально помогает с депресняком справиться. Забавно.

ТЫ ПРАВ! КОГДА Я ЧИТАЮ ЕТОТ ФОРУМ ,Я КАКБЫ ОСОЗНАЮ ЧТО ЕТА ПРОБЛЕМА КАСАЕТСЯ И МЕНЯ! НО САМА ИДЕЯ ЕТОГО ЗАБАВНА САМА ПО СЕБЕ! Я СЧИТАЮ ЧТО ЕСЛИ СМЕЯТЬСЯ НАД СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ ЕТО УЖЕ ШАГ К ЕЕ РЕШЕНИЮ! И НАСТРОЕНИЕ ВСЕГДА ПОЗИТИВНОЕ И ДРОЧИТЬ КАКТО СТЫДНО ПЕРЕД САМИМ СОБОЙ ПОСЛЕ СМЕХА НАД ПРОБЛЕМОЙ!

[Arch Enemy]

ТЫ ПРАВ! КОГДА Я ЧИТАЮ ЕТОТ ФОРУМ ,Я КАКБЫ ОСОЗНАЮ ЧТО ЕТА ПРОБЛЕМА КАСАЕТСЯ И МЕНЯ! НО САМА ИДЕЯ ЕТОГО ЗАБАВНА САМА ПО СЕБЕ! Я СЧИТАЮ ЧТО ЕСЛИ СМЕЯТЬСЯ НАД СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ ЕТО УЖЕ ШАГ К ЕЕ РЕШЕНИЮ! И НАСТРОЕНИЕ ВСЕГДА ПОЗИТИВНОЕ И ДРОЧИТЬ КАКТО СТЫДНО ПЕРЕД САМИМ СОБОЙ ПОСЛЕ СМЕХА НАД ПРОБЛЕМОЙ!

Не капси. Смешного в проблеме не вижу, наооборот, плакать хочется ...

[Pegas]

У меня депрессии теперь гораздо реже бывают после завязывания с онанизмом. А раньше всё время ходил с унылой рожой, голова раскалывалась до жути от депрессняка.

[Бегущий по лезвию бритвы]

qverty2
И я о том же. Мне это тоже помогает, проблема уже не кажется такой непреодолимой, когда над ней посмеешься. Легче справиться.

[Бегущий по лезвию бритвы]

Смешного в проблеме не вижу, наооборот, плакать хочется ...

Вы как будто всю жизнь свою онанизму посвятили.

[qverty2]

ТЫ ПРАВ! КОГДА Я ЧИТАЮ ЕТОТ ФОРУМ ,Я КАКБЫ ОСОЗНАЮ ЧТО ЕТА ПРОБЛЕМА КАСАЕТСЯ И МЕНЯ! НО САМА ИДЕЯ ЕТОГО ЗАБАВНА САМА ПО СЕБЕ! Я СЧИТАЮ ЧТО ЕСЛИ СМЕЯТЬСЯ НАД СВОЕЙ ПРОБЛЕМОЙ ЕТО УЖЕ ШАГ К ЕЕ РЕШЕНИЮ! И НАСТРОЕНИЕ ВСЕГДА ПОЗИТИВНОЕ И ДРОЧИТЬ КАКТО СТЫДНО ПЕРЕД САМИМ СОБОЙ ПОСЛЕ СМЕХА НАД ПРОБЛЕМОЙ!

Не капси. Смешного в проблеме не вижу, наооборот, плакать хочется ...

я скажу тебе что были у меня такие приступы соплей по етому поводу в придачу с рицидивами что чувствовал себя полным гавном и бабой! В общем меня ето и привело сюда. Но ето не повод чтобы ныть и сопли распускать ! Вот я и смеюсь над етой проблемой! Причем полностью , серьёзно осознаю всю её серьёзность!

[Радуга]

автор мне кажется сделал самые правильные выводы из проблемы...внутреннее состояние определяет всю нашу жизнь. Мы забиваем зависимостями нашу душевную пустоту. Я так думаю. Пока что то внутри не изменится, поможет ли то что я буду натягивать улыбку? я раньше практиковала этот способ. Чувствовала себя идиоткой, да и держатся долго не получается. Если у меня внутри все кипит от злости и раздражения, как я могу улыбаться? В общем это что то вроде мази, которая может скрыть внешний дефект, при этом болезнь останется внутри и будет продолжать развиваться.
надо пытаться что делать со своими проблемами, но это слишком больно бывает смотреть им в лицо, а намного проще пойти покурить/выпить/подр..ть.